Иногда нас оказывается слишком много. Мы выдавливаем своим полем, мощью, подачей кого-то чуть менее экстравертного, захватываем всё пространство вокруг себя. И удивляемся, почему вокруг так стремительно пустеет… Еще немного поднажать своим мнением —и вот я на сцене: софиты, ожидание оваций — яркий, правый, блещущий остроумием и… такой одинокий.
Мое Я требовало признания. Раз за разом заставляло забираться на стульчик и декламировать, «как оно на самом деле», сверху вниз. Как в детстве, когда приходили гости и с восхищением потом смотрели на маму и отца, мол, сынок-то у вас — ого-го, орел. А те, немного смущаясь, соглашались: да, что есть, то есть. Удивительный мальчик — великим растет.
И так нравилось это чувство, что родители гордятся, что ты имеешь значение, что хотелось эти моменты повторять и повторять. Школа, институт, работа. И везде это стремление залезть на условный стульчик и оросить окружающей вселенской истиной: смотрите на меня, я великий, я есть, я не такой, как все.
Шли годы, и постепенно восхищенных взглядов, оваций, запросов повторить на бис становилось всё меньше. Рядом появлялись такие же «мальчики и девочки на стульчиках», которые тоже хотели сцены и внимания. Меряться высотой стульчиков получалось по-разному… Где-то удавалось продавить победу, противник был размазан аргументами и блеском, но потом на место руководителя назначали кого-то другого. Карьера затормозилась, достижение величия отодвигалось на неопределенный срок…
Величие — это не про «восхищенные взгляды окружающих», «победы в спорах» и чувство собственного превосходства. Как раз наоборот, все эти пункты — это верный старт в никуда и унылую самооценку, которую приходится такими странными способами компенсировать. Когда только поражение другого определяет то, что ты состоялся. Игра с нулевой суммой, дефицитарное мышление, где «колбасы или внимания всем не хватит».
Важно оставлять пространство для других… Когда кроме меня есть место, время и внимание другому, его возможность разместить свой собственный кусок воздуха, звуки, слова, чувства, смыслы и версию реальности — свой стульчик или тишину, потребность в принятии и признании, свою версию проживания момента.
Иначе так и придется стоять на стульчике в пустой комнате… одному.
Мое Я требовало признания. Раз за разом заставляло забираться на стульчик и декламировать, «как оно на самом деле», сверху вниз. Как в детстве, когда приходили гости и с восхищением потом смотрели на маму и отца, мол, сынок-то у вас — ого-го, орел. А те, немного смущаясь, соглашались: да, что есть, то есть. Удивительный мальчик — великим растет.
И так нравилось это чувство, что родители гордятся, что ты имеешь значение, что хотелось эти моменты повторять и повторять. Школа, институт, работа. И везде это стремление залезть на условный стульчик и оросить окружающей вселенской истиной: смотрите на меня, я великий, я есть, я не такой, как все.
Шли годы, и постепенно восхищенных взглядов, оваций, запросов повторить на бис становилось всё меньше. Рядом появлялись такие же «мальчики и девочки на стульчиках», которые тоже хотели сцены и внимания. Меряться высотой стульчиков получалось по-разному… Где-то удавалось продавить победу, противник был размазан аргументами и блеском, но потом на место руководителя назначали кого-то другого. Карьера затормозилась, достижение величия отодвигалось на неопределенный срок…
Величие — это не про «восхищенные взгляды окружающих», «победы в спорах» и чувство собственного превосходства. Как раз наоборот, все эти пункты — это верный старт в никуда и унылую самооценку, которую приходится такими странными способами компенсировать. Когда только поражение другого определяет то, что ты состоялся. Игра с нулевой суммой, дефицитарное мышление, где «колбасы или внимания всем не хватит».
Важно оставлять пространство для других… Когда кроме меня есть место, время и внимание другому, его возможность разместить свой собственный кусок воздуха, звуки, слова, чувства, смыслы и версию реальности — свой стульчик или тишину, потребность в принятии и признании, свою версию проживания момента.
Иначе так и придется стоять на стульчике в пустой комнате… одному.