Как-то раз во время смуты в сердцах, умах и поведении подданных, император обратился к философу с вопросом, как успокоить мир. Тот ответил, что для начала нужно успокоить собственную страну.
— Минуточку, но как же я с этим справлюсь, — продолжил властитель.
— Разберитесь и придите к гармонии в вашем дворце.
— И что же мне необходимо сделать для этого?
— Тут без гармонии в вашей семье никак.
— Но у меня в семье всё так непросто — разные поколения, интересы, ссоры. Как примирить?
— Ну, тут всё просто. Достаточно обрести гармонию внутри самого себя…
Так просто и одновременно так сложно. Пробираемся по жизни тропками. То ли наощупь, то ли наотмашь. Ищем в окружающих отблески терзающих нас конфликтов и обрушиваем на них требования соответствовать, быть «достойным» нашей истории актером с текстом роли из нашего, далеко не всегда известного ему сценария. Всё потому, что призраки прошлой невыраженной злости, боли, страха живут в нас годами.
Но разбираться с ними по-настоящему, в ответственности перед собой и близкими не спешим, отстраняемся. Сбегаем в привычный спектакль, где сценарий, роли и финал известны. Однако раз за разом лелеем надежду, что именно финал при всех оставшихся совпадениях окажется иным.
Герберт Уэллс говорил, что «История человечества превращается в гонку между образованием и катастрофой». Что же, маятник качнулся в сторону второй, когда прошлый век требует остаться, сохранить себя в вечности. Грандиозное Эго, как главный идеал, позволяющий поддерживать иллюзию инфантильного всемогущества и невозможности собственной уязвимости, сомнений, обыкновенности.
«Мы настолько убедительно идеализируем для себя свои варварские корни, что большинству начинает казаться, что мы уже являем собой такое понятие как цивилизация», говорил Клаудио Наранхо. Но мы по-прежнему всё те же — ищущие, страдающие и… всё так же способные к альтруизму, принятию и развитию. Так или иначе…
Потому что все ошибки и одновременно все возможности уже на шахматной доске под названием жизнь.
* За точность изложения истории не отвечаю, в разных книгах эта история приписывается и разным философам, и разным народам.
— Минуточку, но как же я с этим справлюсь, — продолжил властитель.
— Разберитесь и придите к гармонии в вашем дворце.
— И что же мне необходимо сделать для этого?
— Тут без гармонии в вашей семье никак.
— Но у меня в семье всё так непросто — разные поколения, интересы, ссоры. Как примирить?
— Ну, тут всё просто. Достаточно обрести гармонию внутри самого себя…
Так просто и одновременно так сложно. Пробираемся по жизни тропками. То ли наощупь, то ли наотмашь. Ищем в окружающих отблески терзающих нас конфликтов и обрушиваем на них требования соответствовать, быть «достойным» нашей истории актером с текстом роли из нашего, далеко не всегда известного ему сценария. Всё потому, что призраки прошлой невыраженной злости, боли, страха живут в нас годами.
Но разбираться с ними по-настоящему, в ответственности перед собой и близкими не спешим, отстраняемся. Сбегаем в привычный спектакль, где сценарий, роли и финал известны. Однако раз за разом лелеем надежду, что именно финал при всех оставшихся совпадениях окажется иным.
Герберт Уэллс говорил, что «История человечества превращается в гонку между образованием и катастрофой». Что же, маятник качнулся в сторону второй, когда прошлый век требует остаться, сохранить себя в вечности. Грандиозное Эго, как главный идеал, позволяющий поддерживать иллюзию инфантильного всемогущества и невозможности собственной уязвимости, сомнений, обыкновенности.
«Мы настолько убедительно идеализируем для себя свои варварские корни, что большинству начинает казаться, что мы уже являем собой такое понятие как цивилизация», говорил Клаудио Наранхо. Но мы по-прежнему всё те же — ищущие, страдающие и… всё так же способные к альтруизму, принятию и развитию. Так или иначе…
Потому что все ошибки и одновременно все возможности уже на шахматной доске под названием жизнь.
* За точность изложения истории не отвечаю, в разных книгах эта история приписывается и разным философам, и разным народам.