— Я их терпеть не могу, не-на-ви-жу! Я так хотела попасть в эту компанию, так стремилась, столько всего делала, вкалывала днями и ночами, по выходным. А они не ценят.
— Они — это кто?
— Ну, инвесторы, куратор от Совета Директоров…
— Да, обидно, когда ты столько вкладываешь и не получаешь то, чего ожидаешь.
— Вот-вот. И главное, мы же выросли по прошлому году и прибыль показали. Кажется — живи и радуйся, а вместо наградить — «результаты, конечно, неплохие, но мы рассчитывали на бОльшее. Пока не впечатляет».
— Кто именно так вам говорит?
— Ну, так конкретно никто, но их лица все выражают ровно так. Сидит, смотрит на меня, когда рассказываю про итоги и «скажите пожалуйста, с вашей точки зрения, что можно было сделать иначе?» Вы понимаете? Лучше! Опять эта «работа над ошибками», «ты деточка, конечно, молодец, но можешь больше». Не-на-ви-жу!
— Хм, интересно, вы повторили вопрос куратора, а потом сказали про лучше и работу над ошибками. Что это вам напоминает?
— Да, всё детство я с этими оценками билась. Самая ли у меня высокая оценка? Лучшая ли я в классе? А давай-ка ты будешь не лучшей в классе, а в городе, регионе, Всероссе. Опять-таки «наше всё», «иначе что мне подружкам рассказать».
— Мама?
— Да. Во Всероссе я, кстати, почти победила. Правда, не помогло. Мне за это призовое место, а не за абсолютного победителя прилетело ровно то же: «ты можешь лучше». Получи и распишись.
Помолчали…
— Знаете, вы правы. Я как будто продолжаю играть в эту «должность», обязанность быть лучше, не делать ошибок, показывать результат выше ожиданий. Но, как показывает мой же опыт, во-первых, ненасытного другой своим самопожертвованием накормить не может, а, во-вторых, их то ожидания на самом деле отражены в бизнес-плане. Мы его с ними согласовали, выполнили, значит уже справились. Бонусы точно будут, у нас всё подписано. Команду я сама поблагодарю.
— Так с чем же тогда хотите работать дальше?
— С наращиванием своей собственной жизнестойкости, с наращиванием навыка быть «достаточно хорошей» и… держать целостность в сложной коммуникации с инвесторами. Потому что, если меня «носит», они чувствуют и могут не понимать, что сейчас, собственно говоря, происходит, чего опасаться, какие риски с топом. Да, мне важно научиться возвращать себя в оптимальное рабочее состояние, когда на сложных переговорах «вынесло» в прошлое. В конце концов, только так я и перейду на новый уровень менеджера. Планов по росту в этой корпорации у меня еще, ой, как много. Да и талант, чего уж, все-таки есть.
***
Мы так привыкаем видеть причину в других, что забываем поискать ее в себе, прошлом опыте, усвоенном поведении. Повторяя игры, в которые играли в детстве, тщетно надеясь переписать его и донести ту боль, которая была и, как часто бывает, живет до сих пор. Избегая тем самым ответственности за собственную жизнь и того, что главный, оценивающий ее, — мы сами.
И как, скажите, жить без варваров? Они давали жизни смысл.
— Они — это кто?
— Ну, инвесторы, куратор от Совета Директоров…
— Да, обидно, когда ты столько вкладываешь и не получаешь то, чего ожидаешь.
— Вот-вот. И главное, мы же выросли по прошлому году и прибыль показали. Кажется — живи и радуйся, а вместо наградить — «результаты, конечно, неплохие, но мы рассчитывали на бОльшее. Пока не впечатляет».
— Кто именно так вам говорит?
— Ну, так конкретно никто, но их лица все выражают ровно так. Сидит, смотрит на меня, когда рассказываю про итоги и «скажите пожалуйста, с вашей точки зрения, что можно было сделать иначе?» Вы понимаете? Лучше! Опять эта «работа над ошибками», «ты деточка, конечно, молодец, но можешь больше». Не-на-ви-жу!
— Хм, интересно, вы повторили вопрос куратора, а потом сказали про лучше и работу над ошибками. Что это вам напоминает?
— Да, всё детство я с этими оценками билась. Самая ли у меня высокая оценка? Лучшая ли я в классе? А давай-ка ты будешь не лучшей в классе, а в городе, регионе, Всероссе. Опять-таки «наше всё», «иначе что мне подружкам рассказать».
— Мама?
— Да. Во Всероссе я, кстати, почти победила. Правда, не помогло. Мне за это призовое место, а не за абсолютного победителя прилетело ровно то же: «ты можешь лучше». Получи и распишись.
Помолчали…
— Знаете, вы правы. Я как будто продолжаю играть в эту «должность», обязанность быть лучше, не делать ошибок, показывать результат выше ожиданий. Но, как показывает мой же опыт, во-первых, ненасытного другой своим самопожертвованием накормить не может, а, во-вторых, их то ожидания на самом деле отражены в бизнес-плане. Мы его с ними согласовали, выполнили, значит уже справились. Бонусы точно будут, у нас всё подписано. Команду я сама поблагодарю.
— Так с чем же тогда хотите работать дальше?
— С наращиванием своей собственной жизнестойкости, с наращиванием навыка быть «достаточно хорошей» и… держать целостность в сложной коммуникации с инвесторами. Потому что, если меня «носит», они чувствуют и могут не понимать, что сейчас, собственно говоря, происходит, чего опасаться, какие риски с топом. Да, мне важно научиться возвращать себя в оптимальное рабочее состояние, когда на сложных переговорах «вынесло» в прошлое. В конце концов, только так я и перейду на новый уровень менеджера. Планов по росту в этой корпорации у меня еще, ой, как много. Да и талант, чего уж, все-таки есть.
***
Мы так привыкаем видеть причину в других, что забываем поискать ее в себе, прошлом опыте, усвоенном поведении. Повторяя игры, в которые играли в детстве, тщетно надеясь переписать его и донести ту боль, которая была и, как часто бывает, живет до сих пор. Избегая тем самым ответственности за собственную жизнь и того, что главный, оценивающий ее, — мы сами.
И как, скажите, жить без варваров? Они давали жизни смысл.